В день выхода «Гордости и предубеждения» Джейн Остин писала Кассандре:
«Мое любимое дитя прибыло из Лондона», подразумевая три экземпляра книги, присланные ей издателем в Чотэн.Предупреждали же большинство из нас родители в детстве - не ходить зимой без шапки, не разговаривать с незнакомыми людьми, не грубить старшим. Им бы еще забежать во времени вперед и запретить смотреть голливудские экранизации любимой классики - а именно - фильм "Гордость и предубеждение", снятый в 2005 году режиссером Джо Райтом.
Так, или примерно так думала сова несколько дней назад, когда лениво щелкая пультом, вдруг случайно увидела знакомое название. Ей бы насторожиться в тот момент, когда она увидела, что роль Лиззи Беннет играет Кира Найтли, и быстренько переключиться на другой канал, но усталый после работы мозг подвел, и сова фильм, к большому ее сожалению, посмотрела.
Теперь ей бы хотелось знать - кому посылать лучи ненависти, кто рассказал режиссеру о книге и происходящем в ней, потому что он ее точно не читал. Автор сценария - ненавидим тебя - чтением себя тоже не утруждал - мало ли что там напишет эта ветхозаветная тетка, как ее, Джейн Остин? Зрители о книге, за малым исключением, скорее всего не знали, поэтому слава богу, что при таком подходе мистера Дарси не сделали вампиром. А в съемочной группе еще был костюмер, которого очень бы хотелось утопить, привязав ему на шею, вместо камня, сапожищи Элизабет, и заткнув рот линялыми тряпками, в которые одеты большинство героев фильма.
Отдельно поблагодарим ответственного за кастинг, который наверняка со школы ненавидит английскую литературу, и к тому же вообще не знает, чем отличается живой человек от робота, и взявшего этого робота на роль многострадального мистера Фицуильяма Дарси. Как и положено роботу, деревянная походка и застывшее выражения лица сопровождают несчастного персонажа от первого до последнего кадра. Охвативший сову ужас при виде Киры Найтли, которой удалось превратить мисс Беннет в настоящую хабалку, кричащую - вдумайтесь, кричащую на мистера Дарси, вообще описать невозможно. Да, Джо Райт превзошел здесь еще одного голливудского "таланта", Кевина Рейнольдса, у которого граф Монте-Кристо на бал прилетает на воздушном шаре!
Остальные персонажи трактованы соответственно - никакая совершенно Джейн; мистер Беннет тупо проговаривает несколько фраз из книги, вообще не вдумываясь в их смысл; превращенный в карикатурного идиота мистер Бингли; неимоверно раздражающие дебильные лица и дурацкий смех младших сестер; а миссис Бингли показана совершенно безмозглым и развязным пугалом. Ее проход на балу, с десертом в руке, вульгарно пританцовывающую и пачкающую какого-то гостя, наверняка заставил бы Джейн Остин перевернуться в гробу. Лучше всех получилась леди Кэтрин де Бёр - надменная и пугающе высокомерная.
Очень разозлило сову зрелище дома семьи Беннет, с коровами и курами чуть ли не в гостиной, сохнущим на виду бельем, беспорядком в комнатах и грязной лужей перед входом. Беннеты, вообще-то, зажиточная дворянская семья, живущая в поместье Лонгборн, с достаточным количеством слуг и служанок, с кухаркой (как гордо осадила миссис Беннет мистера Коллинза, спросившего за едой, кто из сестер приготовил обед), имеющие свой выезд (а значит, держащие конюшню с лошадьми, с ухаживающими за ними конюхом, с кучером и возможно даже с грумом). И конюшня, и скотные дворы в те времена строились на значительном отдалении от усадьбы (из-за запахов и насекомых), и свиньи не гуляли у парадного входа, как бы не хотелось режиссеру оживить действие. Там еще была сцена, в которой Лиззи качается на канате, рядом с хлевом, и кажется, босиком! - вообще за гранью добра и зла.
Но самое, по мнению совы ужасное в фильме - работы костюмера и парикмахера. То ли под давлением режиссера, то ли реализуя свое "личное видение", но скорее всего они просто ничего не знают об одежде и прическах описанного в книге периода. А, может быть, продюсер скупил по дешевке несколько тысяч метров грязной марлевки на костюмы. Неизвестно...
Существуют прекрасные иллюстрации художников Хью Томсона (1894 г.) и Ч. Э. Брока (1895 г.), по которым можно увидеть, как одевались дворяне в то время дома, на балах и на прогулке. Одежда была строго регламентирована, и немыслимо было появление девушки вне дома без шляпки и перчаток. Невозможно представить джентльмена без галстука (даже дома), без шляпы и перчаток же. Женщины не выходили из своей комнаты утром не уложив тщательно (с помощью горничной) волосы, и уж конечно, не шлялись расхристанные, с сальной челкой и голой шеей, как героини этого злосчастного фильма.
Одна из центральных сцен в книге - бал, во время которого персонажи знакомятся и история их отношений начинает развиваться. Дворянский бал в те времена - ярко освещенный множеством свечей зал, парадные туалеты, бриллианты и цветы, мундиры и фраки, опять те же злосчастные перчатки на руках у приглашенных (ну кто-нибудь из сьемочной группы все-таки должен был рискнуть своим будущим, объяснив наконец Джо Райту, что в снимаемый им исторический период дамы и господа одевались немного не так, как он себе представляет). В фильме же герои в каком-то тряпье толкутся в комнате, больше всего напоминающей деревенский амбар, танцуя что-то, по стилю опять же напоминающее амбар. То ли режиссер представляет себе бал, как пивную вечеринку в захолустном американском городке, то ли таким образом пытается осовременить происходящее - сова не знает.
Окончательно же добили сову финальные кадры фильма, где Лиззи в ночной рубашке, с накинутой на плечи тряпицей, идет по какому-то болоту, а ей навстречу из тумана выплывает мистер Дарси, в похожем прикиде, замечает ее, приближается, делает ей предложение, а она в знак согласия ЦЕЛУЕТ ЕМУ РУКУ!! Еще поцелуй, стыдливо закамуфлированный восходящим солнцем, (кстати, был снят второй конец фильма, специально для менее пуританской Америки - со страстными поцелуями Элизабет и Дарси). Фанфары, занавес, творцы сего шедевра идут ждать номинации на Оскар. Самое печальное, что четыре номинации были, но ни одного Оскара фильм заслуженно не получил.
Хорошо было бы насильно заставить всех причастный к созданию упомянутого кина не только прочитать "Гордость и предубеждение", но и выучить наизусть, под страхом отлучения от создания новых шедевров.
